Олег Бубела - Люди и нелюди [CИ]
— Дело твое. Только скажи, ты Вашута… насовсем успокоил?
— Дураков не убиваю, — ответил я. — Скоро очнется.
— Добро, — кивнул Квер и приказал своему соседу поднять своего валявшегося на голом полу приятеля.
Фока приказ исполнил быстро, но положил бесчувственное тело не рядом со мной, а на лавку у противоположной стены, согнав с нее какого-то мужичка. Наблюдая за уголовником, я подумал, что напрасно отнес всех шестерых сокамерников к одной категории. Нет, "воров в законе" здесь сидело всего трое, именно поэтому мой спектакль удался, а остальные были либо мелкими сошками, либо простыми жителями Ирхона, у которых возник конфликт с законом, и особой угрозы для меня не представляли. В общем, это я удачно попал, ведь в противном случае мне не дали бы и слова сказать — отпинали бы за милую душу. Сейчас я это понимал, и видел, насколько авантюрным был мой план, но как говорится, задним умом все крепки.
Вскоре очнулся Вашут, который сперва порывался отомстить обидчику, но после начальственного рыка Квера уселся на лавке и принялся растирать шею, куда пришелся мой удар. Фока шепотом пояснил товарищу, что я "свой", работаю на какого-то Иствара (если я правильно расслышал), поэтому меня лучше оставить в покое. Да, мои догадки полностью подтвердились — уголовники решили, что я работаю убийцей по найму. Чем это недоразумение может обернуться в будущем — непонятно, однако сейчас можно было расслабиться — никто меня бить не собирался.
Вытянувшись на лавке, я какое-то время следил за сокамерниками сквозь полуприкрытые веки, а потом незаметно для себя погрузился в сон. На этот раз это был кошмар, который вымотал меня почище суточного перехода по Проклятым землям. В нем я был киллером, вначале охотился на кого-то, затем бегал по Ирхону от стражи. В общем, полная хрень. Когда же сотне откуда-то появившихся арбалетчиков удалось загнать меня в тупик и хладнокровно расстрелять у стены, я наконец-то проснулся и обнаружил, что на улице уже светло, а моя рубашка насквозь пропитана липким холодным потом. Сев на лавке, я провел по лицу ладонью и наткнулся на ироничный взгляд Квера.
— Как спалось? — полюбопытствовал смотрящий.
А то по моей помятой роже не видно!
— Отвратительно, — буркнул я, поднимаясь, и для поддержания "легенды" добавил: — Снова покойники приходили.
Подойдя к отхожему углу, я проверил работоспособность местной канализации и вернулся на свое место, гадая, долго ли мне придется здесь сидеть. Квер попытался было завязать разговор, но я отвечал односложно, некоторые вопросы вообще игнорировал, опасаясь ляпнуть что-нибудь не то, поэтому уголовник быстро от меня отстал. Потянулось ожидание. Томительное, пугающее неизвестностью. Немного помогло, когда Вашут заставил одного из сокамерников, ткача, неизвестно за что очутившегося в остроге, рассказывать байки из своей бурной молодости. Однако спустя час приелись и они, причем не только мне, но и остальным, поэтому ткач получил приказ заткнуться.
А вскоре после этого за дверью послышались шаги. Я уже надеялся, что это пришли за мной, но оказалось — нет. После долгого скрежетания замка тюремщики втолкнули в камеру парня лет четырнадцати, невысокого роста, худощавого, с настороженным взглядом, и снова закрыли дверь.
— Гляди, Фока, это же гном! — выдохнул Вашут.
— Вот это да! Неужто сынок Нарима умудрился в острог угодить? — отозвался уголовник, разглядывая новичка. — Воистину, Хинэль ко мне благосклонна! Помнишь, Квер, я рассказывал, что его папаша за перековку моего кинжала двойную цену затребовал, и отказался за поврежденные руны платить? Эх, жаль его самого нет с нами… но его отродью сейчас придется отработать за все сполна! Эй, нелюдь, живо ко мне!
Паренек не двинулся с места, лишь разглядывал преступников исподлобья.
— Ты что языка человеческого не понимаешь? Подойди сюда! — рявкнул Вашут.
Я с интересом наблюдал за развитием ситуации, гадая, обладает ли парень навыками рукопашного боя или нет. Во втором случае у него не остается ни шанса — с такой-то комплекцией!
— Действительно не понимает. Ничего, это я быстро исправлю! — заявил Фока и решительно поднялся с лавки.
Гном отступил к самой двери и с обреченной решимостью сжал кулаки. Уголовника это не остановило. Отбив первый неумелый удар парня, он схватил его за шею, и собирался вдумчиво разбить лицо гнома своим пудовым кулачищем, но тут я решил вмешаться и приказал:
— Фока, оставь его!
— Это почему еще? — возмутился уголовник, не разжимая хватки на горле отчаянно пытавшегося освободиться парня.
— Я прошу, — твердо сказал я в ответ.
Фока поглядел на меня, затем переглянулся со Квером и после его кивка отпустил гнома. Тот рухнул на колени и принялся кашлять, а лишившийся развлечения уголовник скорчил недовольную гримасу и вернулся на свое место.
— Ты как? — на гномьем поинтересовался я у парня.
— Вы говорите на нашем языке? — удивился тот и поднялся с колен, потирая горло.
— Садись, — кивнул я на лавку. — Никто тебе ничего не сделает… Во всяком случае, пока я рядом.
Гном осторожно умостился на краешек и поинтересовался:
— А вы кто?
— Просто странник. Зовут Ником.
— Спасибо за помощь, Ник. Теперь я ваш должник.
— Не стоит благодарности, — ответил я. — И кстати, не нужно так опрометчиво записываться в должники к первому встречному. Ведь с таким же успехом я мог бы оказаться главарем этих заключенных и специально устроить представление, чтобы завоевать твое доверие.
Ух, и какое же это гномье наречие зубодробительное! У меня после пяти фраз уже язык неметь начал! Но разговор необходимо продолжать, ведь парня я спас не просто так, а с целью получения необходимой информации, которой мне уже не добиться от сокамерников. Ведь они тут же раскроют обман, если я примусь расспрашивать о местных законах и работе судебной системы, так как наемному убийце со стажем знать подобное по статусу положено. А значит, этот гном остается единственной возможностью узнать, что же меня может ожидать на суде.
Парень после моих слов ненадолго задумался, потом окинул взглядом недовольных уголовников и решительно сказал мне:
— Прошу прощения, я забыл представиться. Глимин сын Нарима из рода Говорящих С Металлом.
Сильно! И прозвучало с таким достоинством, что мне наверняка полагалось испытывать благоговение перед этим представителем "говорящего" рода.
— По какому поводу очутился в остроге?
— Да так… — Глимин замялся.
— За "так" сюда не попадают, — решил я его подбодрить.
— Я избил сына графа, — признался гном.
— Сильно? До смерти?
— Нет, успел только пару раз в рожу двинуть.
— И по какой же вы причине друг с другом поцапались?
Дальнейшие расспросы привели к тому, что паренек постепенно разговорился и поведал мне свою нехитрую историю. Оказалось, приехал в Ирхон дней пять назад сынок одного имперского графа с труднопроизносимым именем. То ли развеяться, то ли нервишки себе пощекотать на Проклятых землях. Как водится, перед выходом решил он заказать себе оружие. Да не простое, а по своему собственному чертежу изготовленное, для чего и зашел в кузню к Нариму, славящемуся своими изделиями далеко за пределами приграничья.
Вот тогда у гномов начались первые проблемы. "Графин" этот в оружии совершенно не разбирался, а чертеж состряпал по совету своих приятелей, знавших о нем еще меньше. Лишь взглянув на рисунок, отец и сын в один голос заявили — изготовленным клинком работать будет невозможно. Но заказчик уперся, ничего менять в чертеже не пожелал, поэтому гномы решили — хрен с ним, нервы дороже — и взяли заказ, потребовав половину оплаты авансом.
Четверо суток в кузне кипела работа, поскольку сталь графский сынок потребовал самую лучшую, а халтуры Нарим с Глимином никогда не гнали. В результате сегодняшней ночью клинок был воплощен в металле, окончательно отшлифован и снабжен прочной рукоятью. А наутро явился заказчик, оглядел выдуманное им оружие, но не то, что взмахнуть, даже поднять железяку не смог. И немудрено — по словам парня, она являлась весьма причудливым гибридом двуручника и боевого гномьего топора, увеличенного раза в три, поэтому весила немало.
Само собой, сынок графа разозлился и потребовал аванс назад. Гномы в ответ предъявили чертеж и попросили оплатить выполненную работу, на что горе-выдумщик принялся вопить, что такого не заказывал, что кузнецы его обманули, подсунув сталь плохого качества, что качество изделия — полное… Вот тут Глимин и не сдержался. Что поделаешь, он всегда отличался вспыльчивостью характера, хотя давно вышел из подросткового возраста. Да, парню шел двадцать шестой год, он давно получил ранг мастера-оружейника и право ставить на изделиях собственное клеймо, но с чувствами справляться так и не научился. Вот и расквасил графскому сынку нос, после чего тот, размазывая по лицу розовые сопли, покинул кузню, а вернулся уже с нарядом стражи, которая схватила гнома и доставила в острог. Посидеть немного, пока дознаватель опрашивает свидетелей и разбирается в случившемся.
